Пассажир

Давеча приключился с нами забавный случай. Это ведь хорошо, когда случаи на яхте происходят забавные, а не «Полундра! Петрович, кричи мейдей в радио!»

Дождались мы на острове Мегисти попутной погоды и забив трюмы едой и напитками, с утра пораньше двинулись в сторону Кипра. Волна была попутная, а ветер практически никакой. Поэтому поставили чуток гротика, чтоб не мотало сильно и дернули дизель-шкот. Так весь день и тарахтели, аки трактор в степи.

К вечеру волна поднялась побольше, но ветра не прибавилось. Стало качать посильнее, да нам не привыкать.

Стою себе на вахте, обозреваю просторы и вижу, с моря на нас летит чайка. Странное дело,- думаю — в 50 милях от берега обычно чайки не летают. А птица подлетает и становится все больше и больше. Да никакая это не чайка, а здоровенный орлище.

Вот же занесло беднягу утренним ветром с Финике. И до заката, до которого осталось полтора часа, ему до берега точно не долететь. К тому же силы благородной птицы, явно были на исходе. Орел летел над самой водой, устало взмахивая крыльями, открыв клюв и высунув язык. А тут на счастье, хоть какой кораблик, единственный на много миль вокруг.

Первым делом птица решилу занять самую высокую точку. Но на волне, топ мачты выделывал такие эволюции, что даже орлу стало ясно — не получится. Второй заход чуть не закончился трагически — при попытке сесть на краспицу, орла сшибло вантой и он по спирали стал падать в воду, еле успел раскрыть крылья над волной. Дальше птица действовала осмотрительно, по морскому. Орел сделал большой круг вокруг яхты, осмотрелся, подумал, взвесил шансы и из последних сил плюхнулся на биминь. Мы вздохнули с облегчением.

Чтоб не спугнуть птицу стали говорить потише, особо не шевелиться и паруса не ставили. Так всю ночь и прошли под мотором. На ужин я осторожненько подбросил на биминь пару кусков размороженного рыбного филе. После этого птица даже вылезла на передок биминя, посмотреть, кто это бросается в нее дохлой рыбой. Но стоило потянуться за фотоаппаратом, как сразу вернулась назад и уселась на солнечную батарею. Мы решили не лезть с фотоаппаратом к птице, пусть едет спокойно.

Как нам потом сказали, это был не орел, а белюбрюхий орлан, охотник за рыбой и другой живностью. Эта птица ночью ничего не видит и шансов долететь до берега у него практически не было. Всю ночь, пернатый заяц ехал вдаль от родных берегов на солнечной батарее. Под утро, когда первая заря осветило небо перед рассветом и стал виден кипрский Пафос, орлан взмахнул крыльями и полетел назад, забирая влево. Я подумал,- дурилка, если тебе было тяжело пролететь 50 миль, то сейчас до того берега уже 150 миль. Но через час, сделав огромный круг, птица опять вышла с моря на нашу яхту, и облетев её, направилась в сторону камней Афродиты искать местечко, где можно будет свить гнездо.

Вот так на Кипре стало на одного белобрюхого орлана больше.

С моря прилетела птица.